foto PAP, www.odkrywcy.pl
70 лет назад – 11 апреля 1943 года – немцы официально сообщили об открытии в Катыни массовых захоронений польских офицеров. Польские писатели, которые присутствовали при эксгумации тел в Катыни, первыми сказали вслух, что виновником преступления являются советские власти. За противопоставление официальной версии писателей объявили врагами народа и сотрудниками фашистской Германии, они долго – в эмиграции - ждали реабилитации. Об участии польских писателей в открывании правды о катынском преступлении рассказывает Владимир Болецкий из Института литературных исследований ПАН.
(Немцы хотели, чтобы свидетелями эксгумации тел польских офицеров в Катыни были независимые польские наблюдатели, особенно люди из интеллектуальной среды, исследователь приводит исторических контекст).
В начале 1943 года, где-то в феврале, к командованию немецких войск, которые находились в районе Смоленска, пришел некий Иван Кривозерцев, который сообщил о том, что в катынском лесу расстреливали польских офицеров. Немцы начали проверять эту информацию, а когда уже располагали фактами, решились её огласить. Для подтверждения им нужны были свидетели, которые бы присутствовали при открывании захоронений. Именно таков пыл повод для того, чтобы организовать выездные международные группы в Катынь. Самыми важными в этих группах были люди, которые формируют общественное мнение. Немцы предложили поездку в Катынь одному из самых известных польских писателей, главе Пен-клуба, члена Польской академии литературы Фердинанду Гетелю. Гетель, проконсультировавшись с польским правительством в изгнании, выехал в Катынь 10 апреля. В составе этой же делегации был критик Ян Эмиль Скивский. Гетель понимал (у него были инструкции), что он не должен поддаться немецкой пропаганде. После возвращения в Польшу он высказывал свое мнение о том, что катынское преступление совершило НКВД.
В последней группе поляков, которая присутствовала при эксгумации катынских могил в мае 1943, находился Юзеф Мацкевич. Профессор Владимир Болецкий считает, что этот писатель является самым важным свидетелем катынского преступления.
Мацкевич по образованию был естествоведом, писал прекрасные репортажи, у него был исключительный талант запоминания и анализа подробностей. Он также отправился в Катынь по согласованию с командованием Армии Крайовой в Вильнюсе. Из поездки он привез рапорт, который передал властям в изгнании. Мацкевич также дал интервью так называемой рептильной газете, издаваемой немцами на польском языке, которая была единственным источником информации в Вильнюсском округе – «Ежедневный гонец». Интервью под заглавием «Видел собственными глазами» вышло 3 июня 1943 года. В нём писатель однозначно сказал, что преступление, то есть массовое убийство разыскиваемых польских офицеров и солдат, совершили сотрудники НКВД.
После публикации интервью Мацкевича хотели приговорить к смерти, обвиняя его в сотрудничестве с немцами. И Гетель и Мацкевич стали врагами народа и вынуждены были бежать из Польши.
Оба – и Юзеф Мацкевич, и Фердинанд Гетель – подверглись репрессиям. Они знали, что если попадут в руки в советской власти или польских коммунистических правоохранительных органов, то их просто убьют. Мацкевич выехал из Польши в 1945 году, а Фердинанд Гетель несколько месяцев скрывался в одном из краковских монастырей, но потом ему все же пришлось оставить Польшу и семью и выехать в Лондон. То, что эти два писателя стали свидетелями открытия катынского преступления, повлияло на их дальнейшую жизнь и творчество. Без каких-либо доказательств их обвиняли в сотрудничестве с немцами, называли наемниками гестапо, уничтожая тем самым и их доброе имя, и довольно весомый раздел польской литературы, с которым они были связаны.
Юзеф Мацкевич написал две книги - «Катынское преступление в свете документов», которая вышла с предисловием генерала Андерса, и «Убийства в Катынском лесу», которая была издана в Лондоне на английском языке. Благодаря этим двум книгам о правде в Катыни узнали во всем мире.
Только благодаря писателям-эмигрантам удалось сохранить не только правдивую информацию о катынском преступлении, но и память о нем. Мало кто в Польше даже завуалировано писал на эту тему. Непременно нужно вспомнить Збигнева Херберта, его известное стихотворение «Пуговицы», и Владимира Одоевского, который пытался включить в свою повесть конца 60-х эту тему (он в 70 годах вынужден был эмигрировать).
RP/ИК